Любовь как антиномия в философии П. Флоренского

Русская религиозная философия представляет собой удивительное соединение элементов Премодерна (православие, гностицизм, каббала, неоплатонизм) и Модерна (гуманизм, романтизм, немецкая классическая философия, дарвинизм, позитивизм др.). Поэтому и русская философия любви носит во многом эклектичный характер. Центральной фигурой русской философии любви является В.С. Соловьев с его всеединством и софиологией. От него, так или иначе, отталкиваются почти все спекуляции на тему любви таких мыслителей, как П. Флоренского, С. Булгакова, Н. Бердяева, Е. Трубецкого, С. Франка, Л. Карсавина и др. Для этих мыслителей фундаментальной концептуальной матрицей служит платонический эрос, которая подвергается более или менее отчетливо «православизации» (особенно у Флоренского и Булгакова) и уклоняется в персонализм. Здесь не просто не противопоставляются божественная и человеческая любовь, но они даже не разделяются. Любя женщину или друга, любящий любит Божество, Софию. Человеческая любовь не преодолевается как ступень, что характерно для платонизма, но включается в божественную любовь как ее конкретизация.

Давид Л’Эпэ. Инаковость и Соблазн

Публикуем наш перевод статьи Давида Л’Эпе из журнала Krisis. Revue d’idées et de débats (№ 51, mars 2021), озаглавленного «Amour ?». Этот журнал издается под руководством Алена де Бенуа, идеолога французских «новых правых». В статье представлен консервативный взгляд на проблематику любви, которая, согласно автору, непосредственно связана с соблазном, который возможен лишь при наличии инаковости между партнерами. При этом автор редуцирует необходимую для любви инаковость к половому и гендерному различию. Он не учитывает ту уникальную и поэтому удивительную инаковость любимой личности, что переживается как нечто трансцендентное любым атрибутам биологических и культурных женственности и мужественности. В результате его размышления и выводы касаются лишь одного типа любви, который можно назвать «эросом», и который представлен в платонизме, куртуазной и романтической традиции. То, что именуется в христианской теологии «агапэ» оказывается за пределами внимания Давида Л’Эпэ. На наш взгляд, современные трансформации в вопросах пола и гендера, в которых автор видит путь к неразличимости мужского и женского, что, как он считает, ведет к смерти любви и соблазна, могут, напротив, благоприятствовать открытию действительно Другого в любимом партнере, а не просто мужчину или женщину, что являются лишь собирательными образами расхожих гендерных стереотипов плюс первичные половые признаки.

Драчук А.О. Гетерологическая типологизация любви в учении веданты

Выступление Андрея Олеговича Драчука, к. физ-мат. н., доцента ТюмГУ на заседании философского клуба «Койнония» 24.11.21.

Платоновский эрос и преодоление Другого

Платон создает фундаментальную, пожалуй, первую полноценную философию любви, которая до сегодняшнего момента аффектирует всякую рефлексию о феномене любви как в западной, так и в русской мысли. Анализу платоновского учения о любви посвящена обширная научная и философская литература. Мы же, в свою очередь, предлагаем рассмотреть эрос Платона в контексте гетерологии, т.е. учении о Другом и различии. Попытаемся прочесть эротологические тексты Платона через призму отношения «Я – Другой» и диалектику тождества и инаковости. Согласно гетерологии, данное отношение – «это не отношение опосредования, а чистого различия, изначального удвоения», где Другой – «не отрицание, а абсолютно другое в отношении к Я. Другое, инаковость логически предшествуют возможности отрицания» (Т. Х. Керимов) [15. С. 198]. Имеется ли в платоновской философии любви онтология такого Другого? Какое место ней занимает тождество и различие, подобие и инаковость? Чтобы ответить на эти вопросы, мы проанализируем платоновский дискурс о любви как он представлен, прежде всего, в диалогах «Пир» и «Федр», но также в «Государстве» и «Законах».

«Другой» в контексте философии любви

Тема любви является одной из важнейших в мировой культуре вообще и в философии в частности. В древних культурах, к примеру, Месопотамии, а также во многих архаических культурах Африки и Океании, эта тема предстает, прежде всего, в форме космогонического ритуала иерогамии, или священного брака; в Индии – в форме науки о любовном наслаждении (кама-шастра) и тантрической метафизики и практиках для достижения духовной реализации; в Древнем Китае – в даосском «искусстве внутренних покоев» (фан чжун чжи шу), направленном на достижение бессмертия.